Истории о прадеде.

Истории о прадеде.

Много-много лет назад, когда я была совсем еще девчонкой, понятия не имеющей о припое, триггерах и геометрии Лобачевского, мне очень нравились вечерние посиделки с бабушкой, когда она тихо и немножечко нараспев рассказывала мне о военных годах. Главным героем этих историй всегда был мужчина, солдат, ответственный воин Селиверст.
Бабушка была уверена, что я знаю ее рассказы наизусть. И я знала! Но все равно упрямо просила рассказать еще и еще.
Солдат Старовойтов Селиверст Андреевич - мой прадед. Он умер в 1999 году, но я совершенно его не помню.
Он, так же как и я, коренной смолянин. Родился в 1913 году в деревне Дор, Велижского района Смоленской области. На войну был призван Велижским же райвоенкоматом.
Прадед отправился на фронт, а дома осталась жена и маленькая дочь.
Прошло совсем немного времени.
Совсем недавно учившийся на кузнеца Селиверст воевал, а семья оказалась в оккупации. В их доме стоял немецкий офицер. Прабабушка Мария вспоминала, что он постоянно что-то писал, сидя за столом. Когда она работала в огороде (растила картошку, позднее - собирала лебеду и прочие съестные растения), маленькая дочь оставалась в доме. Стоило ей заплакать, немец неизменно выходил и звал женщину.
С июня 1941 года Старовойтов Селиверст Андреевич в звании рядового служит в 78 артиллерийском полку. По его признанию, он все время был рядом с лошадьми : подковывал их, чинил повозки, в общем, был на передовой. Старательный Селиверст приглянулся командиру, и он сделал его своим ординарцем (Ординарец - в русской армии — военнослужащий офицер или рядовой, назначавшийся к войсковому штабу, к командиру или к почетному лицу для выполнения их поручений, главным образом, для связи и передачи приказаний. В Советских Вооружённых Силах во время Великой Отечественной войны 1941—1945 ординарцы солдаты выделялись в распоряжение командного состава.) Спустя какое-то время этого человека перевели, и прадед вновь вернулся к непосредственной работе с лошадьми.
В 1942 году красноармеец Старовойтову пришлось воевать в войсках Воронежского и юго-западных фронтов, возглавляемых генералами Ф.И. Голикова и Н.Ф. Ватутина (впоследствии Герой Советского Союза).
Войска Воронежского фронта вели активные боевые действия, сковывая значительные силы врага, которые, благодаря этому не могли быть переброшены под Сталинград, где развернулось ожесточенное сражение, ставшее переломным моментом ВОв.
На этом фронте Селиверст Андреевич был ранен в руку и глаз, однако был перевязан и продолжил воевать. Здесь же, при ожесточенных боях за Сторожевской плацдарм, которые продолжались до октября 1942 года, прадеда признали пропавшим без вести.
Прабабка получила справку "пропал без вести" от 30.13.1942 года. В те времена это было сродни похоронке!
Как уж так вышло, но сведения оказались неверными! До мая 1945 местом службы Селиверста Андреевича числится 25 Гвардейская стрелковая дивизия.
Определить, к какому периоду службы относился тот или иной рассказ прадеда о войне, не представляется возможным.
Так, например, он рассказывал, как однажды его и еще одного солдата-татарина отправили за ужином в располагавшуюся в трех километрах от места их дислокации полевую кухню. Каждому выдали термос за плечи, и они отправились в путь. Уже на обратном пути, когда теплая каша приятно оттягивала плечи, начался минометный обстрел. Татарин медленно тянулся, и, несмотря на понукания сослуживца, поторопиться то ли не хотел, то ли не мог. Прижавшись к земле, прадед пережидал скоро кончившийся огонь. Поиски компаньона результата не дали. Стемнело, а еду, несмотря ни на что, нужно было донести!
В расположение Селиверст вернулся с изрешеченным термосом, но живой. Несмотря на сложившуюся ситуацию, прадеда мог ждать трибунал за оставление товарища в беде. Утром командование отправилось на место обстрела и сумело обнаружить где руку, где ногу несчастного солдата. С Селиверста сняли обвинения.
В мае 1944 года Старовойтова переводят в 205 гвардейский стрелковый полк 70 гвардейской дивизии.
Новость о Великой Победе настигла прадеда в Праге (Чехословакия). Оттуда он привез жене розовый шелковый платок! Рассказывал, как их расквартировали в доме богатой зажиточной семьи, вспоминал показанные ему подвалы с вином. Он, простой крестьянин, был шокирован уровнем жизни той Чехословакии и потом, до конца жизни говорил детям: "Не верьте, за границей живут лучше!"
В родной Дор Селиверст Андреевич вернулся на рубеже 1945-1946 годов, вдохнув ворох местных новостей.
Его жена, Мария Корнеевна, в годы войны работала в колхозе бригадиром. Несмотря ни на что, еды не хватало. Был случай, когда за зерном ездили даже в Ригу! Но и это не помогло. Вернувшегося с фронта мужа Мария встречала одна.
После окончания войны моя прабабушка продолжила работать в колхозе - бригадиром, учетчиком, прадед наконец стал кузнецом, так и оставшись на всю жизнь рядом с лошадьми.
Вместе с родной деревней восстанавливали судьбу страны и своей семьи из руин. Чуть позже переехали в Земцово, где начали все с начала: обустроили выделенный дом, держали корову, разводили свиней на продажу, жили только со своего хозяйства. Вырастили шестерых детей!
Сейчас моя бабушка очень сожалеет, что не относилась внимательно к прошлому своих родителей, не запоминала и уж тем более не записывала ничего об их военном пути. Рассказывает, что в детстве они даже играли с отцовскими медалями! Селиверст Андреевич был награжден "Медалью за Отвагу" и "Орденом Славы".
Военный путь моего прадеда немного туманен, воспоминания о нем еще более запутанны, но даже они наполняют меня гордостью за своих предков и побуждают быть более внимательной, интересующейся. Если я, видевшая этих людей еще в здравии, не могу ничего о них рассказать, то для моих младших брата и сестры эта память и вовсе окажется потерянной!
А разве можно это позабыть?

Правнучка – Рассказа Дарья